26 августа 1346 года в ходе Столетней войны у местечка Креси состоялось сражение между французской и английской армиями. Сочетание новых видов оружия и тактики, применённых англичанами в битве, привело многих историков к выводу о том, что битва при Креси стала началом конца рыцарства.
Англичане имели, по различным данным, от 8000 и до 20 000 воинов.
Численность французских сил точно неизвестна. Французское войско не было в полном составе — один отряд вступил в бой с англичанами накануне, пытаясь помешать переправе их через реку, другой отряд (500 копий и 2000 лучников, по Фруассару) пришел к месту битвы только на следующий день; значительное число войск находилось на юге Франции, в Гиени, где вело войну против англичан и местных гасконских вассалов Эдуарда. Фруассар говорит о 100 000 французов, но это заведомо нереальная цифра для феодальной армии, которая в течение 1 дня смогла совершить переход по одной дороге в 28 км, вступить в битву, потерпеть поражение и отступить с места сражения, исходя из этого можно говорить о максимуме в 25 000 воинов, из которых реально участвовали в бою 10-15 тысяч (арбалетчики и конные), отставшие части и пехота в бой так и не вступили.
Со времени высадки в Нормандии 12 июля 1346 года англичане потеряли около 10 процентов солдат. Ко времени сражения их оставалось 12—13 тысяч. Эдуард III расположил свои силы на хребте холма у деревни Креси, фронтом в 2000 ярдов, окружённым естественными препятствиями с флангов. Вероятно войска располагались не сплошной линией, а отдельными отрядами. Впереди холма находились три насыпи, которые и явились основным препятствием для французских всадников. Сам король со свитой расположились в мельнице на небольшом холме, который закрывал армию с тыла и с которого он мог контролировать ход всего сражения.
В такой сильной оборонительной позиции Эдуард отдал коннице приказ принять сражение спешившись. Он разделил армию на три крупных части. На правом фланге в соответствии с традицией располагался авангард армии под командованием шестнадцатилетнего сына Эдуарда III Чёрного Принца. Арьергард на левом фланге возглавил граф Нортхемптон. Войсками в центре руководил сам король. Английские лучники расположились в виде клиньев, полых или заполненных, впереди позиции рыцарей и латников вдоль гребня холма.
Французская армия, ведомая самим Филиппом VI, была сильно дезорганизована по причине излишней уверенности французских рыцарей в исходе сражения. Филипп поместил генуэзских наёмников с арбалетами (под командованием Оттона Дориа) в авангарде своего войска, а кавалерию отвёл в тыл.
Первыми в атаку пошли арбалетчики, устроившие ливень стрел, чтобы дезорганизовать и навести ужас на английскую пехоту. Этот первый манёвр сопровождался звуками музыкальных инструментов, привезённых Филиппом VI, чтобы напугать врага. Но атака арбалетчиков оказалась совершенно бесполезной. Имея скорострельность от 3 до 5 стрел в минуту, они не шли ни в какое сравнение с английскими лучниками, которые за то же время могли произвести 10—12 залпов. Более того, арбалеты пострадали от дождя, прошедшего перед битвой, в то время как простой лучник мог легко отвязать тетиву своего лука на время ненастья. Арбалетчики не имели при себе даже павезы, которые остались в отставшем обозе. Напуганным и сбитым с толку генуэзским арбалетчикам пришлось с тяжёлыми потерями отойти. Примерно в это же время французская конница решила, что пришло её время, и поскакала в атаку прямо через отступающих генуэзцев. Продолжая стрелять по наступающей коннице, англичане положили множество французских рыцарей.
Фруассар пишет, что «английская пушка сделала два или три выстрела по генуэзцам», что, видимо, должно означать отдельные залпы двух или трёх пушек, так как для повторного выстрела такой примитивной артиллерии требовалось долгое время. По мнению историков, эти пушки стреляли большими стрелами и простейшей картечью. Флорентиец Джованни Виллани подтверждает, что пушки нанесли опустошительный урон на поле боя, указывая при этом, что они продолжали стрелять и далее по ходу сражения, в том числе по французской коннице.
Увидев неудачу арбалетчиков, французская кавалерия выстроилась рядами и тоже пошла в наступление. Однако, подъём на холм и искусственные препятствия нарушили стройность кавалерийских рядов, а стрельба из длинных луков не прекращалась ни на минуту. Французам не удалось нарушить боевой строй англичан даже после 16 атак и ужасающих потерь. Отряд Чёрного принца, сына Эдуарда III, также отражал нападения, но Эдуард отказался направить подмогу, заявив, что сын должен сам заслужить звание рыцаря. Впоследствии принц действительно приобрёл славу выдающегося воина.
В этой битве французские рыцари, защищённые кольчугами, усиленными дополнительными пластинами, истощённые необходимостью пробираться через грязевое болото и далее вверх по холму, чтобы вступить в бой, были скошены ливнем валлийских стрел. Результатом таких действий стала гибель значительной части французского дворянства (не менее трети, хотя разные источники содержат весьма разнящиеся цифры по каждой из сторон).
Рыцарские кольчуги к тому времени ещё не были усовершенствованы настолько, чтобы эффективно противостоять стрелам, выпущенным из длинных луков, а лошади рыцарей и вообще были едва защищены. Множество лошадей было убито и выведено из строя, вынудив рыцарей с большим трудом двигаться по грязи пешком под градом стрел.
Битва при Креси, по мнению многих историков, стала началом конца рыцарства. Во-первых, в ходе битвы были убиты многие пленные и раненные, что противоречило рыцарскому кодексу ведения войны. Во-вторых, конные рыцари перестали считаться «неуязвимыми» перед лицом пехоты. Битва утвердила временное военное превосходство валлийского длинного лука над французской комбинацией арбалета и тяжело вооружённого рыцаря — по причине намного большей скорострельности и большего радиуса действия лука в руках умелого лучника-йомена по сравнению с арбалетом того времени.
Ещё одной особенностью этой битвы стало то, что в ней впервые в Европе были широко применены артиллерийские орудия. До этого, в 1340-х годов пушки использовались лишь несколькими государствами и в очень малых количествах.
Политические последствия битвы были особенно значимыми для Эдуарда III, который прибегал к всё более непопулярным мерам для финансирования своей экспедиции в Нормандию и обеспечения её непрерывного снабжения. Широкое применение реквизиций для нужд королевского двора и даже аресты кораблей с целью их использования для транспортировки армейских частей порождали множество потенциальных источников недовольства королём в его собственном королевстве. В такой же степени, дерзкое и беспрецедентное расширение воинской повинности до масштабов, которые обычно требовались лишь для обороны побережья, в сочетании со службой за пределами своей страны были крайне непопулярными среди многих его подданных. Однако первый же последовавший созыв английского парламента показал, что успехи кампании значительно приглушили голоса протестующих.
